Во время откровенного разговора с ведущей Лилией Ребрик артистка призналась, почему серьезно думает, что ее жизнь больше не будет такой, как раньше и какие моменты считает самыми тревожными для себя сегодня.
Звезда украинского шоу-бизнеса Даша Астафьева с начала войны открылась украинцам совсем с другой стороны. Зажигательная и сексуальная девушка полностью изменила свою жизнь, отдав 90% времени на помощь армии, животным и пожилым людям. Артистка признается – понятий «тяжести» и «усталости» не помнит, ведь все делает с удовольствием. Единственное, что выводит девушку из состояния покоя – мысли о родных людях:
«Бывают дни, когда я расклеиваюсь – просыпаюсь и сразу начинаю плакать. Я не чувствую усталости ни физически, ни морально, но меня не покидает тревога о родных. Просыпаясь, я начинаю свой день со звонка маме, молясь, чтобы она взяла трубку. Хочу узнать, что с ними все хорошо. Их дом находится возле аэропорта «Борисполь» и, к сожалению, я не знаю точно, что там происходит сейчас», – плача, рассказала Даша Астафьева в интервью «Ранку з Україною».
Артистка уверяет – изменилось и ее отношение к обыденным вещам. Теперь они вызывают слезы и понимание того, что ничего уже не будет как раньше:
Должникам за коммуналку приготовили болезненное испытание: юрист рассказал, к чему готовиться
Хлеб, молоко, мясо и даже яйца: в Украину несется резкое подорожание на важные продукты
Долги аннулируют: украинцам дали новый шанс в трудные времена
Осталась неделя: украинцы рискуют пропустить важную процедуру
«Открываю шкаф, где висят платья, красивые блузы, и мне кажется, что мы их никогда не носили. Мы – не бойцы, у нас нет оружия, но я выхожу на улицу как солдат – в удобной, теплой одежде и ботинках, чтобы можно было бежать, биться или помогать. А концертные наряды вызывают слезы и впечатления, что той жизни никогда не было и уже не будет. Я даже не могу пользоваться новым феном или парфюмами – кажется, что это несправедливо», – поделилась певица.
Кроме того, Даша Астафьева даже не видит себя на сцене с теми песнями, которые исполняла до войны: «Когда-то у меня была слава, связанная с откровенностью и моим телом, а сейчас, как бы это ни звучало стыдно из моих уст, – люди обратились к моей душе. Возможно, это стресс, но в будущем я не представляю себя с песнями, которые есть у меня сейчас. Хотела бы петь о глобальном и объединяющем».